Всем, кому должна, – прощаю, или От любви страховки нет! - Франциска Вудворт

Да уж… в детстве все детки прекрасны, а вырастают и превращаются в монстров.

Я снова спустила воду и начала набирать заново, уменьшив напор. Кто ж знал, что я настолько сильно разомлею, что усну?

И будить меня придет чудовище.

Максимилиан арр Телларион

Меня разбудил шум. На моей памяти такого еще не было. Может, здесь так всегда? Я ведь не в своих покоях. И вряд ли все знают, что князь занял одни из гостевых, дабы не смущать свою невесту. Приходилось думать о таких тонкостях. Репутация моей жены должна быть безупречна.

Но нет, шумели именно по этому поводу. Я зачем-то срочно понадобился слугам. Неужели что-то случилось с Самирой? Эта мысль заставила меня подскочить на кровати, одним рывком натянуть халат и отворить двери.

– Что здесь происходит? – рявкнул я, глядя на стражника и двух служанок, которые обе были приставлены к Самире.

Значит, я прав, и она уже умудрилась натворить бед.

– Господин, – низко склонились служанки, боясь лишний раз взглянуть на меня. – Простите нас, это наша вина. Мы не уследили и…

– Поднимитесь, – властно потребовал я. – Что произошло?

– Ваша невеста, – практически пропищала старшая из служанок, – пропала.

– Что?!

Я задал вопрос, а сам уже скрылся в портале. Несколько мгновений – и стоял перед стражей у покоев Самиры.

– Леди покидала комнаты?

– Никак нет, – синхронно отрапортовали мужчины.

Не в окно же она выпрыгнула? В это мгновение я пожалел, что не поставил на окна решетки. Прошел в комнаты, исследовал спальню и уже хотел призвать тьму, как услышал шум льющейся на пол воды.

Богиня, она что, утопиться решила?

Я ворвался в купальню, где и лежала Самира. Абсолютно бездыханная, со слащавой улыбкой на лице.

Ах, ты ж стерва! Не получилось тогда убить себя, решила закончить начатое сегодня? А я-то, дурак, поверил, что мерзавка ничего не помнит.

Я вытащил девушку из воды и унес на кровать. Склонился, чтобы вдохнуть в нее воздуха и выкачать воду, но успел лишь коснуться губ, как Самира открыла глаза. Да еще влепила мне пощечину.

– Что вы себе позволяете? – грозно спросила она, но увидев, что обнажена, ахнула и прикрыла руками грудь, а потом и вовсе натянула на себя край покрывала.

– Это что ты себе позволяешь! – прошипел я. – Решила утопиться?

– Чего? Вы с ума сошли? Я мылась!

– Ложь! В очередной раз решила погубить и себя, и меня заодно? Вспомнила, как действует на вампира смерть истинной!

– Не понимаю, о чем вы, но в одном уверена наверняка – вы псих! Мылась я, понимаете? Мылась и задремала в воде. Вот, понюхайте!

Я не успел и глазом моргнуть, как мне под нос сунули влажные волосы. Она прямо как кота, нашкодившего ткнула меня лицом в свои локоны.

– Чувствуете аромат? – спросила она. – Я их несколько раз помыла. Если бы решила топиться, стала бы красоту наводить? И обнаженной точно бы в воду не залезла, зная, что увидят посторонние.

Резон в ее словах был, но я не верил.

– Это не доказывает и…

– А ну пошли!

Меня бесцеремонно ухватили за локоть и потащили в купальню. Второй рукой она так и придерживала покрывало на груди, стащив его с кровати и волоча за ней по полу. О том, что сзади она голая, Самира в своем порыве не подумала.

Сам не знаю, почему не сопротивлялся. Разве разозлился еще больше. Да как она смеет передо мной в таком виде щеголять?! Бесстыдница! Развратница и искусительница!

– Ох, а выключить воду? – Отпустив меня, Самира заметила все еще бегущие на пол потоки и быстро склонилась над кранами, даже не представляя, какой мне открывается вид. – Так лучше. Вот смотрите, эти баночки я использовала. Видите? Они наполовину пусты, и вон те тоже. Кажется, я провела здесь куда больше времени, чем планировала.

Я успел успокоиться ровно настолько, чтобы не желать прибить Самиру. Но вот возбуждение от открывшейся картины проходить не желало. Я окинул взглядом купальню и нашел длинное полотенце. Сорвал с Самиры покрывало, успевшее намокнуть от воды, через край льющейся из ванны, и быстро укутал в это полотенце. Подняв на руки, отнес в спальню.

К чести Самиры, она не верещала и не пыталась от меня отбиться.

– Теперь вы верите, что я не топилась? – спросила, стоило опустить ее на ковер. Кажется, на данный момент этот вопрос волновал мою невесту больше всего. – Извините, что ударила. Я испугалась.

Ее извинения изумили меня. Прежняя Самира могла плакать, причитать, а вот извиняться, тем более искренне, не умела.

– Я прощаю тебя.

Внутренне и самого передернуло от того, насколько высокопарно прозвучало.

– Приму во внимание то, что это нормальная реакция благородной леди.

Мои слова не исправили положения. Самира изменилась в лице. Ее искренний порыв угас, и она замкнулась, словно отдаляясь. Даже отступила, окинув меня уже другим, более холодным взглядом.

– А я прощаю вас за то, что вы ворвались ко мне, когда я была не одета. Надеюсь, вы поняли, что к суицидальным поступкам я не склонна?

Опять меня резануло поведение, не типичное для прежней Самиры. Та бы с облегчением и благодарностью приняла мое прощение. Эта же благодарной ничуть не выглядела, что неимоверно раздражало.

Мне захотелось издевательски рассмеяться. Она меня прощает? Меня?! И может, это у нее вдруг пропала память, но не у меня. Ее попытка покончить с собой даже через сто пятьдесят лет выводила из себя.

– Позволю себе не поверить. Ведь перед тем, как я поместил тебя в стазис, ты пыталась отравиться, – процедил сквозь зубы, качнувшись к ней.

Ее попытка быть от меня подальше не нравилась моей тьме, что, в свою очередь, злило.

– Бедная девочка, – неожиданно с жалостью произнесла она.

– Кто? – не понял я.

– Та Самира. Как же она вас боялась!..

– Это ты! Ты та Самира! И если не помнишь себя, то это не отменяет твоих прежних поступков, – сорвался я.

– Я – Надежда, нравится вам это или нет, – прозвучало неожиданно твердо.

К удивлению, она не дрогнула от моего гнева. А раньше бы уже скулила от страха и дрожала. А сейчас стоит передо мной в одном полотенце, практически голая, при этом выпрямив спину с достоинством королевы.

Хотелось ее крепко схватить и встряхнуть, вызвать страх на красивом лице. Научить покорности, в конце концов! Но где-то внутри мне импонировала ее дерзость. Надо же, я отправил ее в стазис в наказание, желая сломить, а она после него неожиданно научилась давать отпор и не бояться меня!..

– Главное то,